Искусство войны - Страница 90

Парень взвыл:

– Да я утоплюсь раньше!

На всеобщий хохот он обиделся:

– Вам бы так!

Но все это были жалобы победителей, тех, кто дошел до лагеря вовремя и самостоятельно. Это удалось не всем.

В одной из команд еще в первый день произошла такая драка, что кто-то не выдержал и подал сигнал тревоги. За ними прилетел катер и отвез в лагерь. Что им было – подумать страшно: мало того, что у капитана имелась по отношению к ним какая-то конкретная педагогическая задумка, ребятки еще и безнадежно испортили нашему начальству единственный уик-энд за всю смену…

Кто-то еще не добрался до финиша, но придет завтра утром. И ходят слухи, что одна из команд застряла на берегу какой-то реки, довольно далеко от лагеря. Их тоже завтра привезут на катере. Над лопухами посмеялись.

– Может, там никто бы не перебрался, – попытался я оправдать неудачников.

– Да ну, – возразил Алекс, – покажи мне на карте в окрестностях лагеря маршрут, которым нельзя пройти. Опоздать – ладно, бывает. А не пройти…

Поздний вечер. Обожравшийся Стратег заснул в своем новом гнездышке, которое мы соорудили в палатке. Ребята разошлись, мы прогнали тигрят спать, и они побрели по пляжу нога за ногу, поминутно оглядываясь, как будто я имею власть над неумолимым временем. Мы залили костер и уже собирались идти умываться, когда услышали чей-то отчаянный крик с той стороны, куда ушли наши мальки. Я сорвался с места и побежал, через пару секунд меня обогнал Алекс, за спиной топали остальные.

Наших детей попытались обидеть Альфредо и Франческо. Мы с Алексом, как первые набежавшие, занялись наказанием негодяев, чтобы им больше никогда даже в голову подобное не пришло!

Через минуту Франческо лежал на песке у моих ног, даже не пытаясь подняться. Альфредо еще трепыхался, но это ненадолго.

Я огляделся: Лео и Роберто сдерживали Джакомо и еще одного, незнакомого мне парня. Какие-то зрители еще видели этот инцидент издали, но, похоже, не поняли, в чем дело: всё произошло довольно быстро, и непричастные (все нормально – равная драка) сейчас расходились по своим палаткам.

Тигрята не убежали, а стояли в паре метров, с восхищением взирая на победителей. У Луиджи под глазом наливался довольно приличный фингал, у Романо были разбиты губы, кровь стекала по подбородку.

– Ты что?! Спятил! – закричал мне Джакомо.

– Интересно, – отреагировал я с презрением. – Когда твои дружки били маленьких, тебя тут не было.

– Во-первых, – Джакомо перешел на спокойные интонации (драка кончилась), – меня здесь действительно не было, я рванул на крик. А во-вторых, это только тебе можно обижать детей?! Так, что ли?

Летучие коты! А ведь он прав! Аргумент у него по принципу «сам дурак», но он все равно прав.

– Он меня не обижал! – решительно выступил Вито на мою защиту.

Джакомо смутился. Ох, в этом споре мы победили с сухим счетом, но себя-то не обманешь.

– Забери этих… – предложил я, – а то их прямо сейчас и исключат. Почему-то дать по морде мне желающих не нашлось.

– Испугались.

– Ты тоже? – Я сделал вид, что удивился.

– Черт тебя побери! – прорычал Джакомо, помогая Франческо подняться, грубо подтолкнул Альфредо к палатке и отправился следом. Сопровождавший его парень последовал за ним.

Я внимательно оглядел тигрят – вид у них немного смущенный, хм.

– Ну и… – поинтересовался я, – они к вам просто так пристали, безо всякой причины?

Мальки опустили головы, наверное, они еще и покраснели, но при свете Эрато не видно.

– Понятно, – печально произнес я, повернулся и пошел к нашей палатке.

– Энрик! – услышал я чей-то отчаянный вскрик, но не обернулся.

За моей спиной неизвестно откуда взявшийся дежурный сержант разгонял созданную нами толпу: спать пора, особенно маленьким детям.

Я проиграл! Они так ничего и не поняли. «Упругая деформация» оказалась даже слишком упругой. Нельзя бить заведомо слабейшего, но ведь провоцировать того, кто не может дать тебе по зубам, не утратив при этом честь, тоже нельзя. Это же так просто.

Я не пошел умываться. Забрался внутрь своего спальника и сделал вид, что сплю. Чуткий Стратег проснулся, подобрался ко мне поближе, облизал мое лицо и постарался утешить. Больше меня никто не потревожил. Похоронную тишину нарушали только печальные вздохи.

* * *

Наутро мы узнали, что к пещере нас повезут сразу после обеда и одних туда не пустят – только вместе с инструктором. Алекс поморщился:

– Удовольствие подпорчено.

– А что ты собирался делать в пещере? Такого… хулиганского?

– Я пока не придумал, – серьезно ответил Алекс.

– Все равно в двенадцать инструктаж, – заметил Лео. – Уж Ловере-то догадается взять с тебя слово вести себя как овечка.

– Как овечка в пещере? Ха! Представляю себе!

Нам было совсем не весело. О вчерашних событиях никто не заикнулся.

Я отнес Стратега к синьору Адидже, и он с удовольствием согласился подержать у себя дикое животное, пока мы будем лазать по пещерам, а потом бродить по полигону. Кажется, синьор Адидже, натуралист-энтузиаст, решил понаблюдать за юной этна-лисой.

Мы отправились полазать по скалам в последний раз за это лето. После пещер мы на следующий же день отправимся на полигон – и больше полазать не сможем.

Тони и Гвидо еще вернутся в эту бухту, еще заберутся на эти вершины, а остальные, и я в том числе, уже нет. Я тряхнул головой: по какому поводу такой траур? Это место не исчезнет. А для того, чтобы увидеть весь мир, жизни не хватит, так стоит ли возвращаться?

– Энрик! Ты спишь на ходу, – заметил сержант Бовес с тревогой в голосе. – Что с тобой? Может, вернешься в лагерь?